Светлана КАЛИНКИНА, зам. главного редактора газеты “Народная воля”: “Со стороны провластных сил звучат слова, что это выгодно оппозиции, со стороны оппозиции — что это выгодно власти. Если говорить об оппозиции, то за последние несколько месяцев КГБ полностью ее перетряс, и ни у кого не нашли никакого оружия. Самое опасное, что есть у оппозиции, — это мысли в ее головах. На мой взгляд, теракт — это личный намек Александру Лукашенко. Взрыв произошел рядом с его резиденцией, в час пик, на крупной пересадочной станции метро. Взрывная волна сильно ударила по Лукашенко, который всегда говорил, что главное в Беларуси — мир и спокойствие. И вот мир и спокойствие нарушены. Да, это какой-то намек Лукашенко, но в чем он заключается — сказать сложно. Может быть все что угодно — и обида влиятельных людей, и то, что не поделили деньги, нефтеперерабатывающие заводы...
Что касается возможности дальнейшего закручивания гаек, то я надеюсь на здравый смысл властей. В Беларуси найдется очень мало людей, которые поверят, что за терактом стоит оппозиция, которую три месяца подряд громили. Вчера, правда, люди в регионах жаловались, что их начали вызывать в милицию, требовали сдать отпечатки пальцев. Но, на мой взгляд, милиция здесь скорее действует по инерции. В Минске ничего подобного не происходит. Правда, в редакции газеты “Наша Нива” (это оппозиционное СМИ. — Н.Г.) побывали сотрудники КГБ, сделали копии фото- и видеоматериалов. Но вели себя максимально корректно — не то что во время обысков после событий 19 декабря (то есть после разгона оппозиции в день выборов президента. — Н.Г.)”.
Александр ФЕДУТА, политолог, обвиняемый по ст. 342 УК Беларуси “Организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, либо активное участие в них”. Недавно выпущен из СИЗО под подписку о невыезде:
“Сначала хочу сказать, кому невыгоден теракт. Белорусской оппозиции, поскольку она заинтересована не в росте напряженности, а в ее снижении. Невыгоден власти — взрыв не снижает напряженности политической и экономической. Если ты закрутишь гайки, то не сможешь разговаривать с тем же Западом о кредитах. Внешний фактор? Но какой именно? Часть оппозиции начинает кивать на Кремль. Сомневаюсь. Часть идеологически провластных структур кивают на Запад. Сомневаюсь: терроризм там воспринимается негативно, и Запад точно не стал бы действовать такими методами. Остаются силы, которые заинтересованы в дестабилизации ситуации. Но где именно? Думаю, речь может идти о пространстве Союзного государства. Взрывчатка, скорее всего, пришла из России. То есть теракты, к которым в России привыкли, но с которыми не смогли смириться, экспортируются в Беларусь. Так вот, кому именно это могло быть выгодно? У меня очень странная версия. Я думаю о человеке, который всюду возникает как чертик из табакерки. Я не исключаю, что из этой трагедии торчат его уши — уши знаменитого лондонского изгнанника. Но я не знаю, какие у него складываются отношения с белорусским руководством. Раньше, во всяком случае, он мог спокойно прилетать из Лондона в Минск. Если исходить из моей версии, то цель этого человека могла быть такая: дискредитировать белорусскую власть либо попытаться списать теракт на Москву, чтобы посеять неприятие России в белорусском обществе”.
Виталий РЫМАШЕВСКИЙ, экс-кандидат в президенты, обвиняемый по ст. 342 УК Беларуси: “За терактом стоят некие силы, безусловно заинтересованные в дестабилизации и обострении обстановки в стране. Происшедшее может стать поводом для усиления репрессий в отношении оппозиции. Но это будет худший сценарий развития событий, потому что уже сейчас в белорусском Интернете много говорится о причастности к теракту именно властей. И если репрессии в отношении оппозиции ужесточатся, то подозрения в причастности к теракту властей перерастут в уверенность. Я лично надеюсь, что белорусские власти на такой чудовищный поступок не способны. Но делать окончательные выводы можно будет исходя из действий власти в ближайшие месяца два”.
Андрей ДМИТРИЕВ, экс-глава избирательного штаба кандидата Владимира Некляева, обвиняемый по ст. 342 УК Беларуси: “В обществе обсуждаются две версии: первая — разборки внутри власти и вторая — внешнее предупреждение Лукашенко. Цель его в том, чтобы Лукашенко понял, насколько быстро и легко может быть дезориентирована страна. Люди считают, что такое “предупреждение” могла сделать либо Россия, либо Запад. Моя же личная точка зрения заключается в том, что теракт был выгоден силам, которым нужно дальнейшее переформатирование политического поля. После 19 декабря ситуация только-только начала выправляться: уголовные дела против оппозиции стали переквалифицироваться с жестких на более мягкие статьи, оппозиция и гражданское общество начали приходить в себя и думать о том, как стране лучше выйти из сложной экономической ситуации. Но взрывом в метро мы выброшены из ситуации размышлений в ситуацию эмоций. Оппозицию в связи с терактом пока не дергали. Но тут хочется вспомнить взрыв в Минске в 2008 году (на праздновании Дня независимости, когда пострадали около 50 человек. — Н.Г.). Тогда всю мужскую половину страны подвергли дактилоскопии, причем у оппозиции отпечатки пальцев сняли в течение нескольких месяцев. Что будет теперь, увидим. Но сейчас иная ситуация, нежели в 2008 году, — прежде всего экономическая. Я сначала думал, что терактом можно отвлечь людей от экономических проблем, но теперь понимаю, что это не так”.
