Около прилавка деревенского магазина «Ассорти» суетятся двое мужиков. Один выуживает из холодильника запотевшую бутылку пива, второй тут же возвращает ее на место. Когда баклажка во второй раз покидает торговую площадь, один из приятелей не выдерживает.
— Девушка, какое сегодня число,
— Двадцатое...
— Я же тебе говорил, укладываемся в сто «шаймуратиков», — с этими словами многострадальная бутылка возвращается в продуктовую корзину.
— А если бы
— Тогда бы на вторую не хватило.
— У вас что, продукты по графику дорожают?
— Это у нас деньги по графику дешевеют! Точнее, не деньги, а местные товарные талоны. На два процента в месяц! Сегодня в ночь как раз очередная «девальвация» произойдет.
Пока весь мир лихорадит в преддверии очередного финансового кризиса, на небольшом сельхозпредприятии в башкирской деревне Шаймуратово заявляют, что нашли инструмент, с помощью которого можно спасти село от безденежья. И нужен-то всего пустяк: бумага, печатный станок и главное — доверие местных жителей.
«Шаймуратики» вместо долговой тетрадки
Колхозная контора в Шаймуратове больше похожа на офис современной рекламной фирмы: стильные светильники под потолком, кожаное массажное кресло, плетеная мебель. У входа расположились три мусорных бака. На первом написано «пластик», на втором — «бумага», на третьем — «органические отходы».
— Это мы проводим эксперимент по раздельному сбору мусора, — объясняет руководитель фермы Артур Нургалиев. — Правда, народ пока этой идеей не проникся. Но мы не расстраиваемся. Сельские жители вообще ко всему новому со скепсисом относятся. Вот и товарные талоны по первости встретили с осторожностью. А уже больше двух лет пользуются.
Директор открывает кошелек и раскладывает на столе несколько хрустящих «купюр» достоинством 50, 100 и 500 «шаймуратиков». На лицевой стороне — номинал и шкала «котировки». На обороте на всякий случай разъясняется: «товарный талон не является денежным средством».
— А не проще ли реальными деньгами рассчитываться с работниками? — недоумеваю я.
— Мы так и делаем. Когда они есть. Но дело в том, что основной доход сельхозпредприятия получают раз в год, когда продают урожай. Зато расходы идут постоянно: это горюче-смазочные материалы, семена, удобрения, платежи по кредитам. Конечно, более-менее стабильный доход мы получаем от продажи молока. Но и здесь есть свои нюансы: например, этой весной завод с нами не рассчитался, долг дошел до пяти миллионов. Летом же и осенью вообще все средства уходят на уборку. Пока мы дождемся оплаты за молоко, пока продадим урожай — а людям все это время нужно зарплату платить.
Раньше в период таких кассовых разрывов работников выручали долговые тетрадки. Но практика «продуктов под запись» была крайне неудобна как для магазина, так и для покупателя. Продавцу в конце месяца приходилось по нескольку дней сводить ведомость. К тому же обязательно находились те, кто открещивался от приобретенной впопыхах колбасы или бутылки водки. А покупатель и вовсе невольно оказывался в положении постоянного должника.
Теперь же работники могут, не дожидаясь дня получки, обратиться в кассу за «шаймуратиками» и уже с ними отправиться за покупками. В один из четырех сельских магазинов или на склад родного предприятия.
— Наша система чем-то напоминает реализацию подарочных сертификатов в крупных сетевых магазинах. По желанию работника мы продаем ему товарные талоны, на которые он может купить продукты или предметы первой необходимости в нашем магазине «Ассорти». Когда же наступает день получки, человек погашает задолженность по приобретенным талонам из причитающейся зарплаты, — объясняет Артур Ирекович. — При этом с работниками составляется договор купли-продажи, а на денежные средства — приходно-кассовые ордера. Не думайте, от налогов мы не уходим.
Лунные котировки
Эксперимент по внедрению местной «валюты» стартовал весной 2010 года. Как утверждают авторы идеи, не от хорошей жизни.
— Наоборот, задача стояла выжить. На тот момент сельхозпредприятия еще от кризиса не успели отойти, как их засуха добила. В других колхозах люди зарплату уже год не видели, мы же пока держались — всего за три месяца задолжали, — вспоминает Артур Ирекович.
Чтобы рассчитаться с долгами, Нургалиев решил было резать племенной скот, в который в 2007 году вложил десятки тысяч долларов. Но прежде пошел посоветоваться с другом-экономистом Рустамом Давлетбаевым. Он-то и предложил в качестве антикризисной меры ввести в оборот так называемые «свободные деньги» немецкого предпринимателя Сильвио Гезеля.
— В отличие от Маркса, который предлагал насилие над капиталом, а проще говоря — отобрать все у богатых и передать бедным, Гезель предлагал другую форму насилия — насилие над абстракцией. То есть лишить деньги функции накопления, заставить их стареть. Тогда у человека появится стимул тратить их как можно быстрее. А это способствует приливу дополнительных средств в экономику. В нашем случае — родного колхоза, — объясняет Давлетбаев. — Именно поэтому «шаймуратики» каждые 28 дней стареют на 2%. Например, сегодня курс наших товарных талонов 500 рублей, а через 28 дней они будут стоить уже 490.
— А почему бы им дешеветь не каждую неделю? А лучше — каждый день? Тогда благосостояние родного колхоза и вовсе попрет как на дрожжах, — ехидничаю я. — И не кажется ли вам, что такая схема в разы хуже долговой тетрадки?
— Но ведь люди не берут «шаймуратики» впрок. Нужно, например, доярке сегодня купить детям сладости, она приобретает талоны и сразу идет с ними в магазин. Таким образом, работники ничего не теряют. А 28 дней — это лунный месяц. В сельском хозяйстве все процессы протекают за это время. Вот мы и решили ввести эту цикличность в наш экономический эксперимент.
Два же тех процента, уверяют собеседники, тоже не испаряются. Их руководитель пускает на социальные нужды. Так, например, по словам главы сельского поселения Ильвира Муратшина, Нургалиев помогает обеспечивать население водой, зимой чистит дороги. А недавно вложился в открытие детского сада, которого до этого в деревне не было.
«Шаймуратики» — дело добровольное..."
Поначалу, услышав знакомое еще по перестроечным временам словосочетание «товарные талоны», народ воспринял инициативу в штыки.
«А на водку тоже будут выдавать? Или только на мыло да мясо?» — острили во время публичных обсуждений работники.
Когда же узнали, что ежемесячно талоны будут дешеветь, и вовсе сникли. Ну не хотели доярки да механизаторы расставаться с «абстракцией накопления». Правда, так как на тот момент сама зарплата в колхозе вот уже три месяца как была понятием абстрактным, решили рискнуть.
Авось хуже не будет!
— А вы бы что выбрали, если бы вам предложили зарплату в ближайшем будущем или талоны, но сейчас? — отвечает вопросом на вопрос механизатор Асхат Мухаметзянов. — Но вообще-то мы новому руководителю верили. Видели, что он старается вытащить колхоз. При прежнем директоре денег-то мы почти не видели, максимум тысячу рублей в месяц. Большую же часть получки выдавали натурпродуктом. Дадут тебе несколько мешков сахара или фуража — и как хочешь это добро реализовывай.
Зато сейчас, уверяют колхозники, зарплата у них одна из самых высоких в районе.
— Я, например,
Тем более всегда есть «шаймуратики».
— Даже я с моей высокой зарплатой иногда этой опцией пользуюсь, — продолжает механизатор. — Например, когда нужно платить за учебу детей в институте. Отдашь туда всю получку, на насущные расходы уже не остается. Вот и бежишь за «шаймуратиками».
Правда, с «лунным» курсом местной валюты сельчане свыклись не сразу. Первые пару месяцев накануне «падения курса» в магазинах по старинке выстраивались очереди.
— Люди вспоминали, что у них завалялось несколько купюр, и спешили их потратить, — говорит Александр Гарчу, в чьем магазине как раз и можно отовариться на талоны.
Зато теперь каждый работник досконально просчитывает, когда и в каком объеме от зарплаты лучше взять местные талоны.
— Ты же не будешь выписывать талоны сегодня, если знаешь, что они завтра подешевеют, — объясняет колхозный сторож Рустам. — Я вообще взял себе за правило не брать талоны впрок. Нужен мне, например, сейчас мешок сахара или блок сигарет, я пойду в кассу и попрошу под расчет.
— А есть у вас оппозиционеры? — интересуюсь я.
— Есть те, кто не берет талоны, предпочитает ждать получку. А кому-то, наоборот, проще всю зарплату в «шаймуратиках» попросить. За коммуналку же они с детских пособий или пенсий платят. Одним словом, «шаймуратики» — дело добровольное.
Проверено на себе
Корреспондент «МК» тоже приобрел в кассе сельхозпредприятия местные «условные единицы» и отправился с ними в магазин, тот самый, где наравне с рублями можно отовариться и за талоны. С городским ассортимент здесь, конечно, не сравнится, но все товары первой необходимости есть. Правда, за одеждой, обувью и техникой людям приходится ездить в Уфу или райцентр. А там «шаймуратиками» не рассчитаешься. «Раньше в Кармаскалах тоже был магазин, в котором за товарные талоны отпускали. Вот там и шмотки продавались, и хозяйственные принадлежности, и даже кое-какая мебель, — говорят сельчане. — Тогда удобнее было».
Предварительно я заглянула в местное сельпо, переписала цены. И принципиальных расхождений не заметила.
В корзинку я положила хлеб, бутылку минералки и банку местной сгущенки, как говорят, самой вкусной в России. Получилось на 98 условных единиц. Протягиваю кассиру сотню талонов. Женщина бросает взгляд на «шкалу котировок» и выдает: «придется доплатить еще четыре рубля».
— Мне кажется, я все правильно посчитала...
— Так у нас сегодня «курс» по 94. А вы по привычке смотрите на номинал.
Ради чистоты эксперимента протягиваю еще пятьдесят «шаймуратиков». Вот только женщина опять хмурится.
— Сдачи нет. Возьмите шоколадку и жвачку.
Мне-то все равно, а вот местным, наверное, обидно. Мелких купюр в обороте нет, а постоянно набирать жвачки-леденцы на сдачу получается расточительно. Правда, по словам продавщицы, на отсутствие «мелкокалиберных шаймуратиков» еще никто не жаловался.
— Мы, конечно, предлагаем взять спички или зажигалку — эти вещи всегда в хозяйстве пригодятся. Но если покупатель не согласен, просто записываем разницу в тетрадку. В следующий раз человек заплатит меньше.
Круговорот «шаймуратиков» в колхозе
В магазине утром в будний день было немноголюдно, в основном заглядывали пенсионеры. Работников фермы пришло всего двое: мужчина рассчитался за блок сигарет «шаймуратиками», а вот девушка пришла с рублями.
— Если честно, я очень редко талоны беру, — призналась девушка. — Семьи у меня нет, продуктов и бытовой химии много не нужно. Вот если бы за «шаймуратики» можно было постричься...
Передаю пожелание руководителю фермы. Артур Ирекович говорит, что о расширении сферы услуг они уже давно задумываются.
— Можно было бы открыть в деревне и салон красоты, и кафе. Но пока частные предприниматели «шаймуратикам» не доверяют. А ведь мы бы могли помочь желающим с покупкой инструментов, оборудования — колхозу легче изыскать на это средства. Но условие одно — возвращать ссуду обязательно в «шаймуратиках».
— А колхозу от этого какая польза?
— Предприниматель будет стараться вернуть талоны как можно скорее, пока они не подешевели. Работникам же не нужно будет ездить в город за профильными услугами. Они будут брать «шаймуратики» в большем объеме.
Кстати, говорят, поначалу местная «валюта» ходила не только среди работников колхоза. Первыми на эксперимент откликнулись... самогонщики. Еще бы — до этого у сельчан карманы были пустые, пойло приходилось разливать в долг, а здесь средство расчета появилось. Нургалиев утверждает, что справиться с самогонщиками им удалось.
Не брезговали, уверяют сельчане, «шаймуратиками» и таксисты.
— Что-то не верится, — замечаю я.
— А что здесь такого? — уверяет хозяин магазина Александр Гарчу. — Им ведь лишние клиенты не помешают. Так бы водилы простаивали по полдня пустыми, а на талоны могут продукты домой купить.
«В данном колхозе проблем с финансами нет...»
Авторы идеи всячески расхваливают эксперимент и чуть ли не предлагают вводить его в масштабах страны. Как антикризисное средство.
Впрочем, есть одно но: по словам прокурора Кармаскалинского района, эксперимент с «шаймуратиками» незаконен. Дело в том, что первые полтора года пятую часть зарплаты всем работникам в обязательном порядке выплачивали товарными талонами. А согласно
— Мы провели проверку, в результате которой были выявлены факты выплаты заработной платы талонами, после чего возбудили дело об административном производстве и направили его в инспекцию труда, — говорит прокурор Кармаскалинского района Рустам Еркеев. — Там с нашими доводами согласились, руководителя сельхозпредприятия привлекли к ответственности в виде штрафа в 1500 рублей. Мы внесли протест на положение о талонах, действующее на предприятии, который Нургалиев отклонил. Аргументы его звучали так: «В
— А на предприятии заявляют, что новая схема не противоречит законодательству.
— Это не так. По новой схеме получается, что работник приходит на предприятие, пишет заявление и покупает за деньги эти талоны. Но не кажется ли вам, что эта форма является абсурдной? Если у человека есть деньги, зачем ему покупать бумажки, которые в последующем использовать вместо денег. В данном случае, изменив схему оборота товарных талонов, нарушения остались прежними.
— Но они не утверждают, что человек в тот же день расплачивается за «шаймуратики» наличными.
— А по бумагам выходит именно так. Они оформляют договор купли-продажи, приходно-кассовый ордер, при этом деньги в кассу не поступают. Идет оборот талонов. К тому же таким образом руководитель ущемляет права работников, привязывая их к конкретному магазину.
— Кто-то жаловался?
— Нет. Но представьте: приходите вы к начальнику за зарплатой, а он говорит: денег нет, бери талоны. И как вы поступите при условии, что работу в сельской местности найти сложно?
Впрочем, даже прокурор района признает, что эксперимент с «шаймуратиками» имеет свои определенные плюсы, но они не могут быть реализованы, поскольку нарушают закон.
— Все понимают, что в сельском хозяйстве есть определенные проблемы, связанные с сезонностью, — продолжает прокурор. — Нужно посеять, собрать, реализовать, и только потом можешь получить деньги. Но в данном колхозе особых проблем с финансами нет. Налоги они платят своевременно, надои хорошие, техника современная. На проведенной трехсторонней комиссии по данному вопросу Артур Нургалиев пояснил, что в мае месяце работникам предприятия заработная плата выдана в денежной форме на сумму около 2 млн. рублей, а талонов — всего на 80 тысяч. Я недоумеваю, зачем им нужно было проводить у себя этот эксперимент. Может, ради пиара...
Сам же Артур Нургалиев утверждает, что удерживать такую планку ему удается именно благодаря «шаймуратикам».
— Смотрите, в этом году мы убрали 500 тонн ржи. Я могу сейчас ее продать по четыре рубля, чтобы выдать зарплату, а могу через месяц — уже по шесть. Все же это время пользоваться товарными талонами. Так я и с кредиторами смогу рассчитаться, и людям достойную зарплату выдать.
Правда, из-за спорного эксперимента он рискует потерять кресло руководителя. По крайней мере повторное использование товарных талонов уже стало причиной его отстранения от занимаемой должности мировым судом.
— Мы подали кассационную жалобу, потому как считаем, что существенных нарушений с нашей стороны нет, — продолжает Артур Ирекович. — Если же «шаймуратики» признают вне закона, нам придется вернуться к долговым тетрадкам. Вы спросите у людей: хотят ли они этого?
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Никита КРИЧЕВСКИЙ, доктор экономических наук, профессор
Дурит «бедный» фермер нашего брата, ох дурит! Хуже Марксова капиталиста: тот хоть зарплату деньгами платил за то, что ему прибавочную стоимость создавали, а этот — обесценивающимися фантиками. А теперь — по сути.
Эпизод первый: обман. Статья 131 Трудового кодекса действительно разрешает выплачивать часть зарплаты в неденежной форме. Но это при выплате зарплаты, а не при заключении договора купли-продажи! У господина фермера, непыльно работающего под стильными светильниками в кожаном массажном кресле, по бухгалтерии все тип-топ (крестьянин якобы купил «шаймуратики» за свои кровные), но фактически денег-то никто не вносит. Получается, что договор этот фиктивный.
Эпизод второй: налоги. Подоходный налог платится с зарплаты и иных доходов в денежной или натуральной форме, а с договора купли-продажи — нет. В результате сумма, на которую крестьянин «купил» талоны, под налогообложение не подпадает. То же самое касается взносов в Пенсионный и другие социальные фонды. Экономия с одной стороны, грабеж — с другой.
Эпизод третий: кредит. Девальвация в 2% раз в 28 дней — это от 23 до 36% годовых в зависимости от срока погашения «шаймуратиков». Башкирские батраки, по-другому их не назовешь, фактически кредитуют своего хозяина, причем не только не получают проценты за пользование их деньгами, но, наоборот, еще и доплачивают ему! Вопрос о банковском кредите для погашения долгов по зарплате отпадает сам собой: зачем, когда наивные сельчане готовы не только подождать, но и доплатить.
Эпизод четвертый: торгаш. Судя по всему, товары в местном магазине «Ассорти» есть всегда. Это значит, что глава сельхозпредприятия рассчитывается с торговцем за «шаймуратики» каким-то неведомым нам способом, иначе продавцу не на что закупаться. А не участвует ли латифундист еще и в торговой прибыли? Если да, то это, говоря по-современному, полный беспредел.
И куда только смотрела прокуратура...
