Все праздники мы были на даче за сто километров от Москвы. Там много снега и неба, а людей мало. И вся ежедневная жизнь — понятная, простая и ясная. Холодно в доме? Иди в сарай за дровами, топи печку. Вода кончилась? Езжай на колонку с баклажками, набирай воду. Снег выпал? Бери лопату, расчищай дорожки.
Но если там же, на даче, включить компьютер и посмотреть, что в это время творится в Интернете, ежедневное жизненное устройство мгновенно теряет ясность и простоту. Жизнь, наоборот, начинает казаться запутанной, опасной и даже безумной.
То там страдают несчастные сироты-инвалиды, которым вместо Америки патриарх обещает местечко на кладбище. То юродствует жадный француз Депардье, клоун с российским паспортом и двумя мордовскими котятами, которых ему зачем-то подарили. То туристы из Краснодара по пьяни и глупости бьются на снегоходе в Италии, и губернатор края оплачивает доставку на Родину тел, потому что никогда не бросает соотечественников в беде.
Сплошная, короче, какая-то дурь. Одна дурь вытекает из другой и накрывают третью. И запах стоит до того неприятный, что тому, кто наблюдает со стороны, остается только плечами пожать — ну, ребята совсем офигели, — да и дальше идти заниматься своими делами.
Но что поразительно: тысячи людей сидят в Интернете и никуда не уходят. Наоборот, они подхватывают дурь, обсасывают, возмущаются, распаляются, пересылают ее друг другу, пересказывают, размножают и на полном серьезе ею живут.
Если такой человек приезжает к нам в гости на дачу, в первый вечер он себя ведет как больной. Вскрикивает, вскакивает, включает-выключает телевизор, хватается за телефон. Но на следующий день уже, глядишь, становится поспокойнее. А через два дня его и вовсе не узнать. Забыл про сирот, про Депардье. Теперь у него лес, лыжи, баня, и давайте вечером жарить шашлык. И он уже даже не хочет разрушить Россию, чтоб избавиться от Путина. Потому что слишком много ему будет чести, да.
А я на самом деле не знаю, какая жизнь более правильная: та, что внутри Интернета, или та, что снаружи. Я просто вижу, что обе они реально существуют. Но при этом они совсем разные, эти жизни. Ничего общего.
Если жить только той жизнью, что внутри Интернета, можно свихнуться. Потому что события и поступки, которые там занимают центральные места, как правило, продиктованы надуманными причинами, замешенными на зависти, мести, злобе и глупости. И когда ты начинаешь вникать в них, то сам волей-неволей в это дерьмо погружаешься.
Жизнь снаружи Интернета, напротив, помогает сохранять здравый смысл, потому что здесь поступки диктуются естественными надобностями. Мне вот, скажем, надо пол утеплять на даче, потому что из щелей дует так, что ноги мерзнут. Синички склевали за неделю кило семечек — нужно съездить купить еще пять. Собаку свою я прошлой зимой нашла на помойке крошечным щенком, кто-то выбросил, а сейчас ее необходимо срочно стерилизовать, потому что она уже хочет рожать два раза в год от кого угодно.
Надобностей, короче, очень много. Но все — понятные.
Что же касается интернет-жизни, то там все настолько перевернуто с ног на голову, что я даже боюсь туда заглядывать. Лучше не соваться. А то обматерят, затроллят, расшерят, забанят и потом еще продадут на органы.
Стыдно признаться, но из всего, что случилось в Интернете в праздники, меня живо интересует только судьба котят, подаренных Депардье. Он-то уехал в Швейцарию. А они где? Одни на улице?
О них нигде ни слова. И Брижит Бардо молчит. И Путин. Хотя внутри Интернета они считаются защитниками животных.
Но снаружи, как видите, совсем все не так.
