«Почему же я заинтересовался этим зданием, скромно стоявшим в глубине московского двор? Ничто не заставляло подозревать какую-то особую древность, это было довольно неприглядное пятиэтажное строение, покрытое истрескавшейся штукатуркой. В центре его – обычный московский разбитый подъезд с покосившимися истоптанными ступенями крыльца.
Я заинтересовался этим зданием, потому что жил в этом доме, а именно в его правой части, в бывшей барской, тогда большой коммунальной квартире на ее маленьких антресолях, где жили три семьи.
Только внимательно приглядевшись, можно было понять, что оно состоит из трех частей. С правой стороны от подъезда одноэтажное с тройным окном бывшего балкона, с остатками скупого декора под козырьком крыши. Слева от подъезда – также одноэтажное строение , но других пропорций, а над обеими частями – трехэтажная надстройка. Во дворе, помню, остатки былой роскоши – статуя льва, сиротливо притулившегося близ помойки».
Цитирую «Чистопрудный бульвар» Сергея Романюка, выдающегося краеведа, автора замечательных книг о Москве и москвичах. С первой заметкой он пришел на Чистые пруды, 8, где помещались редакции «Московской правды» и «Вечерней Москвы», в них началась его творческая биография, длившаяся до 2015 года.
Занимаясь в архивах, Романюк установил историю владения с петровских времен, переходившего из рук в руки князей, дворян, а от них к разбогатевшим купцам. Так продолжалось до 23 мая 1837 года, когда владение за 23 тысячи 500 рублей купил Иван Петрович Витали, живший здесь четыре года до переезда в Санкт-Петербурга ради заказов в Исаакиевском соборе. Колесница Славы и рельеф на воссозданных Триумфальных воротах на площади Победы, фонтан на Театральной площади, скульптуры «Милосердие» и «Воспитание» на въездных воротах Воспитательного дома на Солянке, - все это сохранившиеся изваяния скульптора в Москве.
В журнале «Москвитянин» Сергей Романюк нашел детальное описание того, как выглядела усадьба скульптора:
«По статуям и бюстам, населяющих двор его, вы легко отгадаете, что это жилище ваятеля… А вот и сам дом скульптора Ивана Петровича Витали. Гостеприимный хозяин, г. Витали, показывает гостям кроме мастерской и дом, который убран прекрасною лепкою, работой самого художника и многими картинами, ему принадлежащими. Здесь соединил он рельефные бюсты великих художников мира и друзей своих, здесь, между прочим, увидите вы и бюст Брюллова, легко схваченный глазом и рукой артиста, который в сходстве очертаний, конечно, не уступает первейшим ваятелям».
Во второй половине XIX века вдоль Чистопрудного бульвара, 11, появился трехэтажный доходный дом по проекту архитектора Льва Даля, сына Владимира Даля, составителя «Толкового словаря живого великорусского языка».
В этом доме, как установил Сергей Романюк, жил архитектор Игнатий Залесский, который возвел флигель почтамта на углу бульвара и Мясницкой, перестраивал на рубеже последних веков многие обветшавшие здания в Москве.
Жильцом дома состоял профессор Московского университета Алексей Веселовский. После окончания университета три года в Европе он изучал историю литературы, театра и музыки. Его первая опубликованная статья называлась «Музыка славян», а первая книга - «Старинный театр в Европе».
Имя Веселовского я хорошо запомнил на лекциях по истории западно - европейской литературы. На филфаке его предавали анафеме в годы борьбы с космополитизмом и «тлетворным влиянием Запада» на русских писателей. Это влияние, как, например, «Путешествие Чайльд Гарольда» Байрона на «Путешествие Онегина» Пушкина, отвергалось. Тех преподавателей, кто так не считал, отлучали от кафедр. Пять изданий выдержала книга «Западное влияние в новой русской литературе», где развенчивался «болезненный пароксизм племенной исключительности», осуждался «пафос одинаково сильный и в хвалебных гимнах добрым народным началам, и в хуле всему иноземному»
Профессор писал о Мольере, Байроне, Герцене. Последняя книга, «Грибоедов» успела выйти в 1918 году, когда Алексей Веселовский умер. В том же году опубликованы исследования о писателях XVIII века «Я. Б. Княжнин», «Н. И. Новиков» его сына Юрия Веселовского, ранее жившего на Чистопрудном бульваре с родителями. Как отец, он изучал западноевропейскую литературу, писал о ней. Юрий, окончив Лазаревский институт восточных языков, переводил армянских авторов.
В предвоенные годы в Москве произошел острый жилищный кризис. Повсеместно приземистые двух-трехэтажные здания наращивали этажи. Перестроенный снаружи и внутри трехэтажный дом 11, ставший шестиэтажным, заселили жильцы, проявившие себя при советской власти.
Квартиру в реконструированном доме получил назначенный заместителем наркома вооружения СССР директор легендарного Ижевского оружейного завода Владимир Новиков. Уроженец маленького городка Крестцы в Новгородской губернии появился на свет в семье фельдшера и учительницы за десять лет до советской власти. Отец ушел из семьи и вскоре умер. Фамилию Новикову дал отчим, учитель русского языка и литературы в местной школе, член партии социалистов-революционеров. После падения самодержавия учитель возглавил местную власть, а после мятежа эсеров и краха партии вернулся в школу.
Рослого и сильного Владимира, увлекавшегося спортом, не приняли в Ленинградский институт физкультуры как сына служащих, Образование получил в техникуме. На Ижевском оружейном заводе начинал чертежником. Заочно окончил в Ижевске филиал Военно-механического института, а в 1937 году после арестов руководителей завода, его назначали главным технологом, главным инженером и директором завода. Тюрьмы избежал, посадили отчима, как бывшего эсера. Спас приемный сын, ценимый руководством в Москве.
Успешно руководимый Новиковым завод за день, выпуская 10 000 винтовок, мог вооружить дивизию. Спустя месяц после начала войны, директора из Ижевска перевели в столицу заместителем наркома вооружения СССР. Тогда и получил он квартиру на Чистых прудах. За годы войны его удостоили Золотой звезды Героя социалистического труда, присвоили звание генерал-майора инженерно-артиллерийской службы.
После Победы Новиков много лет занимал высшие должности в министерствах и правительствах РСФСР и СССР. Все это время его не выпускал из поля зрения глава Совета министров СССР Косыгин, уроженец Крестцов, друживший с земляком.
К открытию Олимпиады-80 Москва за несколько лет построила Крытый стадион, дворцы спорта, ипподром и Гребной канал, гостиницы, Дом Советов РСФСР, известный «Белый дом», новое здание Третьяковской галереи, обновила Лужники и старые стадионы, а всего создала около 80 объектов. Этой грандиозной программой руководил Новиков. Он построил автогигант в Тольятти, поразивший Форда, как заместитель председателя Совета министров СССР ведал строительством по всей стране.
В 70 лет Новикову не дали уйти на пенсию «Меня тоже не отпускают, будь со мною до конца, без тебя мне будет еще труднее», - утешал его Косыгин. Они оба стали пенсионерами в 1980 году. Косыгин через два месяца на покое умер. Новиков пережил распад СССР, написал воспоминания о себе, Косыгине и тихо умер в 2000 году.
С пролетарским происхождением у Дмитрия Устинова, родившегося в 1908 году в Самаре, было все в порядке, отец - рабочий. В партию эсеров вступил старший брат, воевавший за советскую власть в Железной дивизии. Спасти его в 1937 году младшему брату, (как Новикову отчима-эсера), не удалось.
Дмитрий в 16 лет уходит добровольцем в Красную Армию, воюет в Средней Азии с басмачами. Демобилизуется и учится в профессионально-технической школе в Макарьеве, вступает в партию. Работает машинистом-дизелистом в Иваново-Вознесенке. Там поступает в Политехнический институт.
Ничто не предвещало студенту Дмитрию Устинову великого будущего в Москве. Внезапно группу, где он учился, в полном составе переводят в МВТУ, а затем в Военно-механический институт, созданный в Ленинграде. В этом городе карьера началась в Артиллерийском научно-исследовательском морском институте.
И у него взлет, как у Новикова, начался в роковой 1937 год. Поступив после института рядовым инженером на завод, молодой специалист выдвигается директором «Большевика». Так при советской власти переименовали известный в истории революции борьбой с самодержавием Обуховский завод. С царских времен в его цехах лили сталь, выпускали пушки и снаряды, стволы оружий и многое другое, где требовалась качественная сталь.
В 33 года Устинова неожиданно вызвали в ЦК партии и предложили должность наркома вооружения СССР, Ссылаясь на молодость и отсутствие опыта, директор не сразу дал согласие, попросил дать время подумать до завтра. Узнав об этом, Сталин приказал:«Нечего ему думать, пусть приступает к работе немедленно».
Устинов занял кабинет репрессированного наркома вооружения Бориса Ванникова. Через месяц Сталин сменил гнев на милость и вернул арестованного из тюрьмы в наркомат … заместителем Устинова. В таком положении до конца жизни Сталина они дружно работали всю войну, поражая неутомимостью и компетентностью.
Молодой нарком, имея право на персональный автомобиль, ездил по Москве на большой скорости на мотоцикле. Попал в аварию и палату больницы, откуда руководил министерством. Узнав об этом, Сталин сделал ему выговор: “Идет тяжелейшая война, каждый человек на счету, а некоторые наркомы по собственной глупости ломают ноги. Товарищ Устинов, разве вам не выделили машину? Я распоряжусь на этот счет”.
Наркому в январе 1944 года присваивают воинское звание генерал-лейтенанта инженерно-артиллерийской службы, а в ноябре он надевает погоны со звездами генерал-полковника. В том году с женой и сыном-школьником переезжает на Чистопрудный бульвар.
(Николай Дмитриевич Устинов, радиофизик, занимался, как отец, вооружением. Но не ракетами, а лазерами. Прославился главным конструктором лазерных боевых комплексов с загадочными названиями «Стилет», «Сангвин», «Сжатие»),
Став во главе партии и государства Хрущев назначает Устинова министром обороной промышленности СССР. С его именем связано расцвет ракетостроения. За полет Юрия Гагарина ему вручают первую Золотую звезду Героя Социалистического труда.
При Брежневе положение Устинова укрепилось, он стал из его окружения самым влиятельным и близким к нему. Генеральный секретарь, как писал один из его помощников, «не просто доверял Устинову, как товарищу по работе, но и любил его как близкого друга.
Хорошо помню, как неожиданно для всех чтимого москвичами первого секретаря МГК Егорычева освободили от работы и назначили одним из заместителей министра сельского хозяйства СССР. После Шестидневной войне на Ближнем Востоке, где арабские страны, поддержанные СССР, потерпели жестокое поражение, состоялся пленум ЦК партии, где обсуждался вопрос об обороне государства. Стоило в прениях члену Военного Совета МВО Егорычеву критично высказаться о состоянии ПВО Москвы, как по требованию Устинова, подержанному Брежневым, участь первого секретаря МГК была решена».
Крутой поворот в устоявшейся жизни произошел, когда Устинова, не командовавшего даже взводом, назначают министром обороны СССР. Нечто подобное в нашей истории случилось в 1918 году, когда ни дня не пребывавший на военной службе нарком по военным и морским делам Лев Троцкий возглавил Красную Амию.
В апреле 1976 года Устинову присваивают звание генерала армии, а в июле – маршала Советского Союза. Он единственный из маршалов и министров обороны публично носил очки, чего себе не позволяли его предшественники. В том же году переводят из кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС. Более того, Устинов входит в узкий круг его участников во главе с Брежневым, предрешавших все судьбоносные назначения.
Такой взлет, в частности, объясняется невероятной работоспособностью. Среди членов правительства в преклонные годы министр спал по 4-4,5 часа в сутки, очень быстро решал проблемы управления и оборонной промышленностью, и вооруженных сил.
Как вспоминал маршал артиллерии Яковлев: «Не знаю, когда он спал, но создавалось впечатление, что Дмитрий Фёдорович всегда на ногах. Его отличали неизменная бодрость, величайшая доброжелательность к людям. …. Устинов показал себя великолепным инженером, глубоким знатоком и умелым организатором производства. Он был сторонником быстрых и смелых решений, досконально разбирался в сложнейших технических проблемах. И притом ни на минуту не терял своих человеческих качеств».
О необыкновенном трудолюбии приведу слова академика Чазова, лечившего Устинова: « Более близко мы сошлись с Устиновым в связи с несчастьями, обрушившимися на него. Вначале болезнь и смерть жены, затем его тяжелые заболевания - две операции по поводу злокачественной опухоли, инфаркт миокарда, урологическая операция. Другого бы весь этот комплекс болезней не только бы выбил из обычной рабочей колеи, но и сделал инвалидом. Но только не Устинова с его силой воли и колоссальной работоспособностью.
До самого последнего момента - октября 1984 года - он в 8 часов утра был уже в кабинете министра обороны и заканчивал свой рабочий день в 10–11 часов вечера. И все это без выходных дней."
Последний раз в жизни Устинов отказался от выдвижения, которое могло бы решить судьбу СССР. После смерти Андропова секретарь ЦК Горбачев на заседании Политбюро предложил: “Давайте, Дмитрий Федорович, беритесь за дело, поддержим вас в должности генсека”. В ответ от удостоенного трех Золотых звезд Героя и десяти орденов Ленина услышал: “Я уже в возрасте и болезней много. Пусть Черненко тянет”.
Черненко протянул недолго, один за другим, включая Устинова, в 1984 году ушли из жизни старейшие члены Политбюро, проголосовавшие за ввод войск в Афганистан. Тем самым они предрешили крах Советского Союза.
