Заслуженный учитель РФ Александр Снегуров уверен: проблема, с которой мы сейчас столкнулись, сложилась из ряда факторов и обстоятельств.
- Проблема создалась из ряда факторов и обстоятельств. Власти, по разным социально-экономическим, социально-политическим причинам, на которых мы не будем останавливаться, допустили в страну массу мигрантов. У многих из этих людей имеются дети. И мы должны, конечно, их обучать. У педагогов никакого другого подхода не может быть. Либо не надо было такое количество людей сюда привлекать, порою по серым, черным каким-то схемам… Но, так или иначе, дети здесь оказались.
У официоза, как я понимаю, есть стремление этих работников использовать так, чтобы они не доставляли проблем. В частности, проблем в виде детей. Стремление не заметить детей, проигнорировать их запросы или, даже заметив, ограничиться шаблонным экзаменом — эту конструкцию я не понимаю и не принимаю.
Но, отойдя немного в сторону и перенастроить оптику, нельзя также не признать, что и рассадить в обычных классах, масштабно интегрировать детей мигрантов в сложившуюся систему мы также не в состоянии. Мы не можем их слить с «коренным» населением того или другого региона. Прежде всего - из-за незнания мигрантами русского языка, их слабых представлений о культуре России и ее народов и т.д. Есть еще психологические особенности, этнические, конфессиональные, препятствующие тому, чтобы просто принять этих детей и посадить в обычные классы. Подобным образом вопрос не решается. Экзаменом, кстати, тоже. Либо это такое решение с деструктивным вектором.
- Такой опыт мы уже имеем: драки, измученность учителей, жалобы родителей, раскол внутри класса, взаимная неприязнь. Поэтому решение о недопуске детей мигрантов в школы и получило общественное одобрение.
- Да, верно. И мы хорошо видим двойственность этой композиции: «Обучать их надо, но не по такой схеме, которая задается аппаратом: сажайте мигрантов в обычные школы, классы, а там утрясется!»
На мой взгляд, сажать детей мигрантов надо в специализированные школы/классы, как и это было, например, в Москве 15-20 лет назад, когда существовали образовательные учреждения с этнокультурным компонентом (их были десятки). И я этой проблематикой занимался как специалист по поликультурному образованию. Были у нас школы с татарским этнокультурным компонентом, с грузинским, с литовским, с азербайджанским и т. д.
Это не значит, что в данные школы не зачислялись детей других национальностей. Вот в школе с грузинском компонентом учились дети 16 национальностей, к примеру. Изучались какие-то дополнительные предметы, история не только российская, но и Грузии, родной язык, создавались национальные ансамбли… Строилась серьезная работа на очень хрупком фундаменте, ибо работа с иностранцами, которых срочно требуется вписать в контекст иной культуры, расположив их к ней, при этом не обидев их национальных чувств — работа филигранная, нередко — малоэффективная. Чтобы собрать, организовать и удержать в позитивном поле разный этнический контингент, педагогам требовалось попотеть!
- Закрывали такие школы в связи с оптимизацией?
- Да, это все совпало с оптимизацией, примерно в 2015 году. Объединение тогда шло по разным направлениям: в обычные классы сажали детей с ОВЗ, с поведенческими девиациями вместе со здоровыми и соблюдающими Правила внутреннего распорядка и т.п. Школы разрастались за счёт увеличения корпусов, но никак не по линии специализации и индивидуализации. Тогда же были отменены лицеи, гимназии, одаренные дети смешивались с теми, кто скажем так, не был мотивирован на учебу.
- Выходит, необходимы опять этнокультурные школы или хотя бы классы. Но для этого необходимы провластная воля, финансирование, кадры, общественное понимание.
- Конечно. С такими детьми должны работать и логопеды, и специалисты по родному языку, специалисты со знанием и языка и предметов, способные и математику, и биологию вести. Иначе, если для галочки сделать, будет то, во что превратилось сделанное в спешке, формально, безалаберно! Низкий уровень образования, конфликты, раздоры, текучка учителей, хаос, запугивания. Вот как сейчас, когда прошли линейки на 1 сентября, были массово недовольны родители в некоторых районах, в Новой Москве. Почему на весь класс две-три русских фамилии, как будем учиться?
Тут надо понимать, что такие жалобы — не национализм, не шовинизм. В педагогике должен быть разумный порядок вещей. Можно, наверное, родительское недовольство подверстать и под какую-то нехорошую идею. Но речь о другом: как сохранить подлинно педагогические начала в противоречивых, абсурдных ситуациях! Если в одном и том же классе есть дети, способные дальше программу осваивать, и дети, вновь прибывшие из другой страны и требующие десятикратного повторения материала… Понятно, что хорошего из этого не выйдет, только — возгонка страстей!
Сейчас, я бы сказал, что обстановка с мигрантами в школе очень рыхлая, тревожная, взрывоопасная. Педагогически не верифицированная. Проблемы маскируются, а не решаются, загоняются в «педагогический андерграунд». А мы знаем, к чему приводили подобные маскировки, когда пожарные инстанции не проверяли должным образом торговые центры, кинотеатры или клубы…
- Это особенности нашего бизнеса вы упомянули. И мигрантов в таком количестве страну завез бизнес. Понятно, что власти не готовы финансировать школы для детей гастербайтеров на федеральном уровне, а на муниципальном, разве что, Москва готова. Может, на работодателей возложить финансирование таких школ или классов?
- В целом, можно предложить. Но это предложение, конечно, иллюзорное. Коммерсанты всегда хотят свести свои расходы к минимуму, поэтому они и нанимают мигрантов. А тут еще обучение их детей оплачивать… Это предложение гуманного характера, но оно из романтической сферы.
Своим мнением также поделилась с корреспондентами «МК» Наталья Ремизова, преподаватель русского языка как иностранного:
Прежде всего надо помнить, что статья 78 закона «Об образовании в Российской Федерации» даёт иностранным гражданам и лицам без гражданства право на получение образования. Также уже набили оскомину слова «не то будут болтаться по улице, дикие и не понимающие русских слов». Однако я могу сказать, что, когда еще не было переизбытка иностранных учеников, разрабатывались даже специальные методички по их адаптации. Программа серьезная, ведь русский как иностранный — это сложная система. Для детей-мигрантов рекомендовано разрабатывать индивидуальные образовательные траектории обучения с учётом их возможностей и имеющегося языкового опыта. Могу рассказать о некоторых из них.
Первый — метод проектов. Позволяет детям-мигрантам и их родителям осваивать культурное наследие России: это должны быть картинки, диалоги, наглядные иллюстрации.
Метод диалога. Используется в смешанных группах детей-мигрантов для разъяснения непонятных им особенностей жизни в России, ознакомления с культурными и национальными особенностями разных стран.
Метод ролевых и дидактических игр. Позволяет смоделировать для детей-мигрантов реальные ситуации общения, воспитывает взаимодействие в команде и уважение к чужому мнению, помогает преодолеть неуверенность детей-мигрантов в общении.
Метод театрализации и инсценировки. Способствует принятию иной культуры как детьми-мигрантами, так и российскими детьми.
Метод эмпатии, понимания. Важен при установлении психологического контакта, создании ситуации доверия и психологической поддержки, снятии напряжённости, развитии сотрудничества и диалога между представителями разных национальностей.
Метод учебных дискуссий. Позволяет обсуждать спорные вопросы и их разрешать, учит выражать свои мысли, воспринимать чужую точку зрения, отстаивать свою.
Думаю, уже понятно, что полноценно этими ребятами никто не занимался? Время упущено, мигрантских детей все больше, а тест по русскому осиливают единицы. Плавную адаптацию провести уже сложно, даже если подключатся профильные специалисты. Что ждет этих детей в чужой — во всех смыслах — среде? Дискриминация и травля. Причем, увы, либо «мы их», либо «они нас». Конфронтация неизбежна. Все это ведет к взаимному озлоблению. Кто-то скажет, конечно, что проще выгнать из страны, но не все ж уедут. Останутся самые ушлые, бесстрашные и плюющие на запреты. Останутся исключительно ради заработка для помощи дому, который у них, там, где ему и положено быть, на родине. И как они будут относиться к стране, где даже их детей в школу не берут? Даже не как к временному дому, а как к враждебному лагерю, где главная задача — выжить и заработать. Нам оно надо? Не легче ли нормально и по-доброму учить их детей?
