Великая отеческая война

Владимир Дорошенко: “Я хочу предупредить Байсарова, каким образом его могут лишить сына”

Когда скандал между Орбакайте и Байсаровым только набирал обороты, к нам в редакцию обратился мужчина:  


— Пусть Руслан борется за свои права и не отступает. Если госпожа Орбакайте отвезет мальчика в Америку, уверяю, отец больше никогда не увидит сына! Подобная ситуация произошла со мной. Не получилось договориться о мирном соглашении с бывшей супругой. И теперь я лишился дочери…  

Конечно, Владимир Дорошенко не миллионер. Ему не по карману дорогой адвокат, он не может поднять на уши общественность, СМИ. Поэтому мужчина просто решил рассказать, как можно лишить отца родительских прав через американский суд и чем могла бы закончиться история Дени Байсарова, если бы мальчика оставили за границей.

Передо мной сидит приятный интеллигентный мужчина. Очки в тонкой оправе, рубашка в полоску, костюмные брюки. В руках — кипа документов из судов, органов опеки и наша газета с материалом, где мы подробно описывали ситуацию, как теоретически Кристина Орбакайте могла вывезти сына за границу и лишить экс-супруга Руслана Байсарова общения с мальчиком.  

Владимир Дорошенко, конечно, не Байсаров. Недостаточно лоска. Меньше уверенности. Да и социальный статус несоизмеримо ниже. Однако он считает, что обязан предупредить бизнесмена о том, что ожидает миллионера, если Дени все-таки окажется за рубежом.  

— Моя борьба за отцовские права проиграна, — начал мужчина. — Теперь я хочу предостеречь Руслана. Думаю, Дени потерял мать после программы “Пусть говорят”. Такие уроки ненависти, которые преподали Пугачева с Орбакайте по отношению к отцу ребенка, не проходят зря. Что касается моей ситуации, она зашла в тупик. Ее уже не исправишь. Я хочу рассказать, какой конец может настигнуть Байсарова…
 
“В Америку через Украину можно беспрепятственно вывезти любого ребенка”

Владимир Дорошенко — геолог.  

Его бывшая супруга Жанна Сергеева — успешный экономист, в прошлом сотрудница ЮКОСа.  

Оба вполне благополучные люди.  

Казалось, и делить-то этим двоим было нечего.  

Однако нашлось. Той самой разменной монетой стала их общая дочь Софья.  

— В 2006 году моя супруга получила возможность поработать в Америке. Объяснила, что для нее эта поездка станет бесценным опытом, — рассказывает Владимир. — Жене необходимо было мое согласие — иначе ей бы не выдали рабочую визу, да и ребенка из страны вряд ли выпустили. На свою голову — я согласился. Так мы всей семьей — дочери тогда было 5 лет — выехали за рубеж.   

Пока женщина приобретала бесценный опыт работы в американской компании, Владимир сидел дома с ребенком и периодически выезжал в Россию — проведать больную мать.  

В одну из таких поездок супруга неожиданно позвонила мужу и заявила о своем решении развестись с ним. “Кстати, дочь останется жить со мной в Америке”, — уточнила она.  

— Насчет развода — твое личное дело, — ответил я. — Но судьбу ребенка мы будем решать вместе, здесь, в России… — вспоминает Дорошенко. — На этом наш телефонный разговор закончился.
 
 Договорились встретиться в Москве и обсудить проблему.  

До Москвы женщина так и не добралась.  

А вскоре Владимир получил извещение, что Сергеева Жанна Рашидовна временно выехала из Америки на Украину.  

— Тем временем заявление о разводе уже лежало в нашем районном суде. Но на суд Жанна не торопилась. Тогда я отправился разыскивать ее на Украину. Дверь своей квартиры она мне не открыла. Но я услышал плач ребенка: “Мама, пожалуйста, открой папе дверь”.  

Дорошенко вернулся в Москву.  

И прямиком на суд, где началось судебное слушание, на котором рассматривался иск женщины о расторжении брака и определении места жительства ребенка. Сторону жены представляли адвокаты. В исковом заявлении Жанна настаивала на том, чтобы ребенка оставили ей, а местом жительства дочери определили город Хьюстон.  

Знакомая ситуация?  

— Я понимал, что после развода суд автоматически вынесет решение в пользу матери — по-другому в нашей стране не бывает, — продолжает собеседник. — Потом Жанна непременно вывезет дочь за границу, и даже если у меня на руках будет соглашение на общение с дочерью, то видеться с девочкой мы сможем нечасто. Я не ошибся в прогнозах. Суд принял ее сторону. О моем дальнейшем общении с дочерью не было сказано ни слова.  

А вскоре Дорошенко узнал, что его бывшая супруга с дочерью благополучно покинули пределы Украины и выехали в Америку.  

В январе 2008 года Владимир обратился с жалобой в украинские пограничные органы. Ведь он не давал согласие на выезд дочери! “Если бы ребенок являлся гражданином Украины, мы бы приняли меры, а в противном случае разбирайтесь сами”, — махнули рукой погранцы.  

Дорошенко добрался до российского консульства в Киеве. Получил аналогичный ответ: “Подобные дела — не наша компетенция”. Спецотдел МВД Украины по похищению детей тоже не стал вникать в ситуацию: “Мы не рассматриваем дела российских детей”.  

— Оказалось, что через Украину и другие страны СНГ можно вывести российского ребенка без согласия отца, — пояснил собеседник. — Этот факт мне неофициально подтвердил начальник консульского департамента МИДа: “Таких случаев сейчас не десятки, а сотни. Именно Украину и другие страны СНГ негласно называют “черной дырой”. Российские граждане выезжают оттуда беспрепятственно”.
 
“Российские дети не нужны нашему государству”

Разыскать бывшую жену и дочь в Хьюстоне у Владимира не было возможности. Он обратился за помощью в наши правоохранительные органы: “Объявите в розыск ребенка”.  

В ответ последовал отказ.  

В прокуратуре города Москвы Дорошенко тоже не встретили с распростертыми объятиями: “Гражданские дела рассматриваются в судах”.  

“Суд, так суд”, — все еще не унывал Владимир.  

Мужчина составил исковое заявление, в котором требовал обжаловать ранее вынесенное решение, также он просил восстановить местонахождение ребенка и установить порядок общения отца с дочерью.  

Дело откладывалось. Даты переносились. А время шло.  

И вот на одном из последних заседаний, где должны были пересматривать решение по определению местожительства Софьи Дорошенко, Владимиру вынесли приговор.  

— Адвокат супруги представил судебный приказ, выданный судом города Хьюстон. Там говорилось, что я лишен родительских прав, в связи с чем мне нельзя приближаться к ребенку ближе чем на 500 футов, нельзя ему звонить, узнавать адрес проживания, запрещается посещать его школу. Общаться я смогу с дочерью только по спецпрограмме, предусмотренной для неблагополучных отцов — наркоманов или бывших уголовников. Причем в присутствии охраны и за определенную плату. Я был в шоке от этого решения. Как американский суд мог лишить отцовских прав российского гражданина? Тем более суды штата Техас не могут рассматривать заявления людей, проживающих безвыездно в стране менее полугода. На тот момент моя жена провела в Америке гораздо меньше времени. Это явное нарушение закона.  

Позже Владимир узнал, что за короткой срок экс-супруга успела оформить брак с американским гражданином русского происхождения. После чего матери с дочерью выдали грин-кард. Дело оставалось за малым — получить гражданство. А затем новый супруг Жанны планировал удочерить девочку.  

— Я отправился с жалобой в Администрацию Президента. Но там мне заявили: “При чем здесь мы? Обращайтесь в Страсбургский суд”. Насколько я знаю, туда обращаются с иском против государства. А я просил помощи у государства, — рассказывает Дорошенко. — Не помогли мне ни в Общественной палате, ни в ведомстве уполномоченного по правам человека. Пытался я найти поддержку у уполномоченного по правам ребенка при Президенте России Алексея Голованя, который сегодня через прессу защищает права Орбакайте. Но его помощник мне сказал, что подобные дела Головань не рассматривает. Походы в Генпрокуратуру и к председателю Комитета по делам семьи в Госдуме тоже не дали результата. Все отвечали: “Не видим признаков нарушения ваших прав и прав ребенка”.  

За два года Дорошенко прошел все инстанции вплоть до Верховного суда РФ. В некоторых ведомствах с ним все-таки согласились, мол, налицо процессуальное нарушение. Но дело пересматривать упрямо отказывались.  

— Когда я понял, что в нашей стране биться за отцовские права невозможно, решил обратиться к американскому правосудию, — говорит Дорошенко. — Я 20 лет работал геологом в Сибири, накопил приличные деньги — думал обеспечить ребенку достойное будущее. Но все сбережения мне пришлось выложить на американских адвокатов, которые помогли мне отменить незаконный судебный приказ. На это понадобился год. После чего в мае 2009 года Мосгорсудом было вынесено решение о том, чтобы мне позволили встречаться с дочерью.  

С помощью частного детектива Владимир разыскал американский адрес дочери. В июне он отправился в Америку. Но в дом его не пустили. С ребенком позволили поговорить по телефону.  

— У дочки 3-я группа инвалидности — серьезные проблемы с иммунитетом и кардиологией. Но ее здоровьем заниматься некому. Жена работает, устраивает свою личную жизнь. Дочь все время проводит с нянями.  

Вернувшись в Россию, Владимир снова получил извещение — явиться в райсуд, где будет рассматриваться новый иск супруги об обжаловании принятого ранее решения. Женщина снова выступила с требованием лишить Дорошенко родительских прав.  

Суд состоялся.  

В это сложно поверить, но судья снова принял сторону истицы. А как иначе, если адвокаты Жанны в один голос заверили судью, что еще в браке Владимир ежедневно избивал жену, не давал ей денег на пропитание, она голодала, также заявили о наличии у ответчика любовниц, поведали, что однажды он пытался отравить дочь.  

— Свидетелей их слов не нашлось. Но судье хватило этих заявлений, и мне снова отказали в общении с ребенком. А недавно мне предъявили счет на 2 миллиона рублей — жена предъявила иск на раздел имущества, и суд постановил выплатить ей эту сумму, — вздыхает мужчина. — Кстати, за два года разбирательств я исправно выплачивал алименты — деньги клал на счет, который предоставили мне судебные приставы. А когда в последний раз выезжал из страны, то опоздал с выплатами на несколько недель. И по возвращении узнал, что на меня завели дело из-за долга. В связи с чем мне предъявили постановление об ограничении на выезд из страны. Так что в Америку мне теперь въезд закрыт…  

Осенью этого года Владимир снова подал жалобу в суд. Рассмотрение очередного дела назначили на 15 сентября. Кстати, в этот день Грозненский суд вынес решение в пользу Руслана Байсарова — Дени остался жить с отцом. “Хорошая примета”, — подумал тогда Дорошенко. Но примета не сработала.
В отсутствие представителей ответчицы слушания перенесли на 2 октября.  

— Вот таким образом могла сложиться история Дени Байсарова, если бы отец вовремя не забрал мальчика к себе, — предполагает Владимир. — Я ведь тоже хотел, чтобы моя дочь ходила в российскую школу, воспитывалась в наших традициях. А сейчас прошло 2 года с тех пор, как она живет в Америке. И за это время я понял: моя девочка не нужна нашему государству. Это признали все. Даже органы опеки, которые единожды присутствовали на суде, сказали: “Ребенку в Америке лучше, не надо его возвращать сюда”.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру