У российской власти наконец нашлась управа на восставший креативный класс. И для этого кремлевским стратегам даже не пришлось делать ничего особенного. «Передовая интеллигенция» сама вырыла себе глубокую яму и сама туда спрыгнула.
Мы привыкли думать, что российское общество расколото на сторонников и противников власти. После приговора Pussy Riot противников власти в стране меньше не стало. Зато радикально изменилась линия разлома. Теперь общество разделено на: а) ядро креативного класса, для которого участницы «антипутинского панк-молебна» — герои; б) всех остальных, для которых Pussy Riot — это в лучшем случае заблудшие души.
Очень часто самые эффективные политические шаги — те, что лежат на поверхности. Ты их делаешь. И настроенная на ожидание чего-то невообразимо хитроумного противоборствующая сторона даже не замечает, что ей нанесен мощный удар. Именно так и случилось с креативным классом и делом Pussy Riot.
C самого начала антипутинских волнений в декабре 2011 года власть повторяла словно мантру: столичный креативный класс — это еще далеко не вся Россия. Однако попытка посеять раскол между московскими и провинциальными массами, играя на теме антиамериканизма, фактически провалилась.
Население российских регионов, может быть, и не сильно горячо любит Америку. Зато оно остро чувствует фальшивые и лицемерные нотки в речах столичных хлыщей. В современном глобализованном мире члены правящей российской элиты связаны с Западом как минимум ничуть не меньше, чем деятели нашей оппозиции. Пробовать заретушировать этот факт — то же самое, что пытаться прикрыть наготу с помощью четвертушки носового платка.
Но там, где не сработала фальшивка, сработала сама жизнь. «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа», — эти строки будущий удачливый революционер Владимир Ленин написал ровно сто лет назад — в 1912 году. Но, как мне кажется, в 2012 году они по-прежнему актуальны как никогда.
Верхушка российского креативного класса по воззрениям и по образу жизни гораздо ближе к «просвещенному» интеллектуалу из Лондона и Парижа, а не к среднестатистическому российскому гражданину.
А «просвещенный интеллектуал» из Лондона — это очень любопытное создание. В том же 1912 году британское общество свято верило в «бремя белого человека» и необходимость внешнего безукоризненного соблюдения религиозных устоев. На практике это часто корежило судьбы. Например, люди, «нарушившие святость брака» — пережившие развод, обязательно подвергались изгнанию из «приличного общества».
К 2012 году идеология «просвещенного интеллектуала» из Лондона изменилась на противоположную. Сейчас в моде политическая корректность. Но жестокость и бездумность, с которыми в жизнь претворяются неписаные законы поведения в обществе, остались прежними.
И очень часто эта жестокость направлена именно против христианских религиозных организаций (иные конфессии трогать боятся — это неполиткорректно).
Неправильным, например, считается отправлять друг другу поздравления с принятой ранее формулой «веселого Рождества». Правильная форма — «сезонные приветствия». Почему? Потому что люди, исповедующие другие веры, могут обидеться на такое «демонстративное и грубое нарушение их прав».
Носить крест на работе — это тоже непозволительно. За такое могут уволить. И суд это решение работодателя поддержит. Зато закрыть церковь и устроить в ее помещении ресторан — это абсолютно нормально. Законодательно обязать церковные приюты отдавать на усыновление детей в однополые семьи — это тоже нормально. Такой во всяком случае является сейчас официальная государственная политика.
Говорить на эту тему можно бесконечно долго. Но главным для нас сейчас является вот что: «антиклерикализм» в Западной Европе — это норма. И в поступке Pussy Riot «просвещенная» европейская публика и близкие к ней идеологи российского креативного класса искренне не видят ничего крамольного.
Но российские граждане — это в своей массе люди совсем других убеждений. Наша страна — очень консервативное общество. Люди здесь хотят во что-то верить. И для них понятие «осквернение храма» — не пустой звук. Вот так и получилось, что московский креативный класс оказался в мертвой зоне между «просвещенной Европой» и консервативной российской глубинкой.
Зримым символом этой «мертвой зоны» может служить происшествие в московском кафе «Му-Му». «Борец за права народа», вошедший в кафе с лозунгом Pussy Riot на футболке «Богородица, Путина прогони!», был этим самым народом отвергнут в самой жесткой форме.
И пусть мне возразят: в кафе собрался не простой народ, а православные активисты. Но обратимся тогда к результатам опроса ультралиберального Левада-центра: общественное мнение в стране находится отнюдь не на стороне Pussy Riot
«Чем жестче власть с Pussy, тем сильнее визжит и беснуется интеллигенция и „креативный класс“, проклинает церковь, обзывает всех православных подряд (в худших традициях азиатского понимания коллективной ответственности), тем больше поводов у власти сказать засомневавшимся избирателям: видите, ребята, на смену нам хотят прийти безбожники, ненавидящие православие, у которых главные герои — срамные девки, сплясавшие в храме. Вот вся их оппозиционная сущность. Так что идите, товарищи избиратели, обратно к нам», — так оппозиционер Владимир Милов описал текущий российский политический момент.
Я никогда не был поклонником Милова как политика. Но на этот раз он сумел удивительно и верно, и точно описать ситуацию. Я по-прежнему убежден, что в деле Pussy Riot российская власть вела себя неправильно. Репутации страны нанесен огромный урон. А в духовной жизни общества тон стали задавать экстремисты всех мастей.
Но еще более неправильно себя в этой ситуации повела верхушка креативного класса. Она заняла заведомо несбалансированную и проигрышную позицию, изолировала себя. Как сказал по этому поводу другой «герой не моего романа» Эдуард Лимонов: «Эта дорога ведет от народа».
