“Ролан для исторического момента разоделся во все белое с головы до ног. Заблагоухал духами. В Москву он явился — стояла прохладная осень, — вырядившись в меховую длиннополую шубу из енота. Такого французского месье москвичи отродясь не видали. С войны 1812 года!.. По театру тотчас пронесся слух, что Пети приехал репетировать со мной, но вид его был такой диковинный, что театральные зеваки то и дело просовывали свои длинные носы в двери репетиционного зала. Когда еще такое увидишь…” — так описывает Майя Плисецкая, которую французский мэтр занял в двух своих культовых постановках “Гибель розы” и “Пруст, или Перебои сердца”, его первое появление в Москве.
Хореографа-легенду, классика XX века и основоположника современного французского балета, называли “французом из французов, сумевшим в своих 160 постановках передать дух и менталитет нации”. На своем жизненном пути знаменитый маэстро повстречал немало исторических личностей. “Жан Кокто, Пикассо, Жак Превер, Борис Виан, Жан Жене, Жорж Сименон, Ив Сен-Лоран, Наталья Гончарова, Михаил Ларионов сочиняли сценарии для моих балетов, рисовали декорации, костюмы и занавесы. В таком окружении я и мои артисты начали странствие в этом мире. На несколько лет моим пристанищем стал Голливуд: Говард Хьюз, Сэмюэль Голдвин, Фред Астер, Орсон Уэллс, Дэнни Кайе, Марлен Дитрих и даже Мэрилин. Все звезды моего поколения встретились мне, и что самое важное — мадемуазель Жанмер, с которой мы более не расставались… Я могу рассказывать вам истории о Нурееве и Чаплине, о самых великих из великих, обо всех артистах, с которыми меня сводила судьба”, — вспоминал французский классик о своей жизни.
Его судьба оказалась неразрывно связана с парижской Оперой, балетную труппу которой ему не раз предлагали возглавить. Шесть месяцев он даже руководил прославленным коллективом, но подал в отставку, узнав, что дирекция приняла в штыки предложенные им реформы.
Когда ему было 9 лет, по собственному желанию поступил в школу при этом театре. А было это в далеком 1933 году. В 16 — принят в кордебалет и вскоре выдвинут на сольные партии тогдашним худруком Сержем Лифарем, специально ставившим на Пети свои балеты. Несмотря на это в 20 лет балетный бунтарь покинул легендарную труппу и только два десятилетия спустя, в 65-м, появился здесь вновь. На сей раз в качестве всемирно известного хореографа, чтобы осуществить постановку своего балета “Собор Парижской Богоматери”. Поставив в цитадели классического танца в общей сложности 11 балетов, главные свои произведения Пети создал все же для Национального Марсельского балета, труппу которого возглавлял более 25 лет.
“Собор” не только пробил брешь, через которую на подмостки парижской Оперы хлынула современная французская хореография, балет потряс воображение и российских зрителей во время исторических гастролей главной французской труппы в 1970 году. Поставленный восемь лет спустя на сцене Мариинского (в то время Кировского) театра балетный шедевр оказался и первой постановкой западной хореографии в России.
С русским балетом знаменитого французского хореографа соединяла связь, можно сказать, кровная. Еще мальчишкой он бегал на уроки в частные студии, где преподавали русские балерины Ольга Преображенская, Любовь Егорова, мадам Рузан. С дягилевским секретарем Борисом Кохно создал одну из своих первых трупп. А балетный бог Вацлав Нижинский писал ему, увидев в Лондоне его балет “Кармен”: “Постараюсь прийти еще и тогда надеюсь с Вами встретиться. Я в восторге от талантов, собранных Вами в Вашей труппе”.
Пети любил работать с Рудольфом Нуреевым и Михаилом Барышниковым. В его “Голубом ангеле” танцевали Екатерина Максимова и Владимир Васильев. Алла Михальченко и Ирек Мухамедов представляли зрителям Большого его ранний балет “Сирано де Бержерак”, который, в свою очередь, стал одной из первых западных премьер в афише главного театра страны. На Николая Цискаридзе и Илзе Лиепу здесь же он ставил “Пиковую даму”.
Последний раз маэстро появился в Москве ровно год назад. Никто не мог и подумать, что это прощание. Шумно восхищался своим новым любимцем Иваном Васильевым, для которого перенес в Большой свой знаковый балет “Юноша и Смерть”, по-мальчишески выбегал на поклоны, шутил, поражал жизнерадостностью и энергией… Казалось, что он проживет еще 1000 лет…
