Сумму в $300 млрд обозначает стратег Credit Suisse Золтан Позар. По его словам, если она каким-то образом попадет под арест, «финансовые потоки изменятся, и в спредах (англ. «spread» - разница в цене продавца и покупателя) может произойти разрыв». «Учитывая огромные финансовые резервы России и то, куда они направляются, трудно не предвидеть прямого влияния на валютные свопы (англ. «foreign exchange swap» - одновременная покупка и продажа одинаковых сумм одной валюты за другую) в долларах США», - отмечает Позар.
По его подсчетам, ЦБ и частный сектор РФ располагают ликвидностью почти на $1 трлн. Из них около $200 млрд хранятся в валютных свопах и еще $100 млрд – на депозитах в иностранных банках.
Офшоры, в классическом понимании — это территории, привлекающие иностранный капитал льготным налогообложением, а также выгодами надзорного и административного характера. Не последняя в их числе – конфиденциальность: местные власти не придерутся к деятельности бенефициаров, количество денег на счетах и имена истинных хозяев не раскроют.
Впрочем, за последние лет десять ситуация с офшорными юрисдикциями изменилась: сегодня уже нет речи о полной анонимности. Налоговые власти многих стран, а также организации ОЭСР и ФАТФ (финансовая разведка) развернули борьбу за соблюдение международных стандартов обмена финансовой информацией, угрожая нарушителям запретом инвестиций и реинвестиций. В сложных случаях сведения можно затребовать через Интерпол, правда, ответа придется ждать год, а то и больше.
Геополитическая реальность 2022 года ломает все привычные устои. На территории Великобритании (там имеется целый ряд офшорных зон) заморожены активы семи российских олигархов (в размере $20 млрд), «близких к президенту Владимиру Путину». Италия сделала у себя то же самое, блокировав средства граждан РФ на сумму более €800 млн. К санкционной кампании примкнули Швейцария, Монако и Каймановы острова, известные своей толерантностью к российским деньгам. Конечно, изменить режим коммерческой и банковской тайны, действовавший десятилетия, не так просто. Однако у нашей страны в нынешней геополитической реальности есть все шансы стать исключением.
«Текущая практика показывает, что ничего недоступного для международной блокировки уже не осталось: средства, размещенные на иностранных счетах, априори уязвимы, - говорит эксперт-экономист Анна Бодрова. - Другое дело, если речь идет о частном капитале, к которому ранее не было финансовых и налоговых претензий. Офшоры пока выглядят наиболее безопасными с этой позиции - но не будем забывать, что мы живем в период создания прецедентов».
Все зависит от конкретных офшоров. Если это Виргинские и Каймановы острова или остров Мэн, которые находятся в британской юрисдикции, то Лондон имеет полномочия, чтобы заморозить или даже конфисковать хранящиеся там активы, рассуждает старший аналитик компании Esperio Антон Быков. А в случае, например, с Гонконгом британское правительство не может обязать Китай заблокировать чьи-то счета, если только это не происходит в рамках международного сотрудничества в борьбе с отмыванием средств. Но тогда нужно представить доказательства их незаконности. Кроме того, Запад может оказать давление на государство-офшор, но если последнее поддастся, то пострадает репутация самой офшорной зоны.
«Так что все зависит от трех факторов: первый – в каком офшоре хранятся активы, второй – какую позицию занимает эта территория по отношению к России и странам Запада, третий – находится ли данный конкретный бизнесмен или компания в санкционном списке, предусматривающем блокировку», - отмечает Быков.
Напомним: коллективные санкции со стороны США и ЕС ударили пока по золотовалютным резервам государства. Юридически они не распространяются на те средства, которые российские частные лица и бизнес держат в офшорных юрисдикциях. Однако в реальности возможен любой сценарий: не исключено, что Запад захочет добраться и до этих капиталов, говорит финансовый эксперт Светлана Самойлова.
