Это был он. Прежний, тот же, с бушующей аурой жизни, исходящей из ярких глаз. Болотного цвета суперкрутой твидовый пиджак, яркая цветочная рубашка и такая же кепка-кепуля, молча и всегда говорящая от имени хозяина: «Да, такой я, да такой я всегда, я — это жизнь и стихи, а жизнь и стихи — это я. Я — БОЛЬШЕ ЧЕМ ПОЭТ!
