Из досье «МК»: Прогулки Евгения Понасенкова в оригинале проходили под классическую музыку. Выглядело это так.
ТикТокеры стали использовать видео Понасенкова в значении «А мне на все плевать, я отдыхаю», кадры накладывают на британскую композицию Ride It. Но есть и другие контексты. Выглядит это так.
- Евгений, нужно признать, что после визита в шоу «Вечерний Ургант» на вас отлично сидит наряд своего рода поп-звезды. Как вы себя сами воспринимаете в роли шоумена? Для вас это скорее забава или часть работы, к которой вы относитесь вполне серьезно?
- Звездность — врожденное качество, этому нельзя научиться. В то же время нельзя впадать в глупость, думая, что это что-то значит. На самом деле это ничего не значит. Это очень приятно, во многом помогает осуществлению более важных проектов, чем успех у широкой аудитории.
Но не нужно обольщаться. Те, кто обольщаются даже заслуженной славой, часто в итоге все теряют.
Вообще я на Первом канале сидел чуть ли не круглые сутки с 2003 по 2015 год во всех ток-шоу. В «Добром утре» я показывал часть своей коллекции произведений искусства шестнадцатого-девятнадцатого веков, в том числе кофейную пару, принадлежавшую Наполеону Бонапарту.
Но наше время — время беспамятства вплоть до больничного безумия. Люди забывают, что было позавчера. И некоторые левацкие товарищи, которые хотят играться в политику, пытаясь привлечь к себе внимание самоистязаниями, не понимают, что это забудут через полдня. Поэтому я себя не истязаю. Наоборот, если кто-то не ест — я ем, если кто-то сидит — я гуляю.
- Ваша прогулочная доктрина началась года три назад, но сейчас эти видео получили вторую жизнь в ТикТоке. Как вы относитесь к тому, что из вас сделали молодежный мем?
- Часто в мировой истории некое событие или образ, который имел один смысл, со временем или в другой социальной среде приобретает иной смысл. И здесь нет ничего нового.
Эйнштейн запомнился массам случайной фотографией с языком. Все говорят «треуголка Наполеона», но вообще у него была двуугольная шляпа. Самый знаменитый образ Монро — фотография в платье, которое вздернуто вентилятором. В массовом сознании остаются самые простенькие вещи, те, которые могут понять. И это нормально.
Настоящие глубокие образы и произведения искусства не сразу доходят до сознания масс. Бах был хорошим органистом-провинциалом и только через пятьдесят лет его переоткрыли. То, что мои ренессансные прогулки, как бы я их назвал, открывают через два-три года (видео, которые Понасенков постил в своем Youtube-канале, в ТикТоке разошлись позже - «МК»), в некотором смысле тоже из этой области. Хотя все приобретает другой смысл.
Когда я гулял, то делал это не специально. Это не доктрина. Это образ жизни, и он был запечатлен моими поклонниками и помощниками не специально. Видео выкладывали в связи с документальными фильмами, которые я снимал в Италии и Франции, или просто как некий эпизод из моей жизни без конкретной цели.
- И, видимо, чем-то они зацепили поколение ТикТока…
- Для современного населения неожиданно видеть человека, который ходит по-человечески. Сейчас мы наблюдаем какую-то дикую моду на нечеловеческие скрученные движения из африканских гетто. Нет никаких прямых линий, нет человеческого поведения. Поэтому когда молодежь увидела, как вообще ходит белый человек — достойно с прямой спиной, осмысленным взглядом — то приняла его за инопланетянина. Конечно, это привлекает внимание.
- Вас часто можно застать вот так же праздно гуляющим?
- Я постоянно праздно гуляю. И не только праздно, но еще и празднично. Главная проблема тех, у кого так гулять не получается, в том, что они тужатся. А прогулка - это наслаждение и легкость. И если ее специально снимать, то легкость пропадает.
- В своих видео вы гуляете под классическую музыку, в мемах - под хит Ride It британца Джея Шона. Как вам новый саундтрек?
- Ужасная музыка, я ее уже слышать не могу, это не мой стиль. Когда ночью перед записью у Урганта мне позвонили и попросили это спеть, я отказался. Но потом они сказали, что специально для меня Иван сам переложит песню в романсовом элегическом стиле.
Я сказал: «Пожалуйста, пусть переложит, но нельзя же сделать все за минуту, без репетиций.» Но телевидение такая штука, что если надо, то можно и поразвлекаться. И все, что вы видели в эфире, произошло, что называется, онлайн. Мне поставили бумажку с текстом, который мне внутренне не симпатичен, но как шутку мы это отыграли.
- Среди тех, кого сложно назвать вашими поклонниками, популярно мнение о том, что в пении вы не очень-то сильны…
- Толпа забыла, как звучит голос, не обработанный современными техническими средствами, когда это уже не голос, а сусло. Это во-первых.
Во-вторых, в суете телевидения, когда тут говоришь, тут вскакиваешь, все это в сорок градусов жары, вообще-то не поют. Но других вариантов нет, потому что наша ублюдочная эпоха на телевидении их не предоставляет. Те, кто хотят послушать очень хороший оперный вокал, могут прийти ко мне в Большой зал Гнесинки или в Большой зал ЦДЛ.
А завистников кроме как подонками я назвать не могу. Невозможно по-другому назвать людей, которые пытаются что-то гадостное про меня сказать или написать. Сами они не поют, и никому не известны.
- Недавно вышла книга, в которой вы излагаете архивную версию войны 1812 года. И ваши изыскания неоднократно становились предметами споров с печально известным историком Олегом Соколовым. Для вас он, конечно, не только персонаж из криминальной хроники, человек, осужденный за убийство. Как вы смотрите на то, что с ним произошло?
- Вы совершенно верно отметили, в моей книге архивная версия событий. Я вернулся к первоисточнику, и моя монография создана на основе двадцати архивов России и Европы. В ней переводы документов с семи языков, четыре тысячи научных сносок и девятьсот страниц мелкого шрифта. Можете представить какая это титаническая работа.
И я очень благодарен Российской академии наук, в том числе Андрею Николаевичу Сахарову, директору Института российской истории. Он, будучи главным чиновником от истории в России, всячески поддерживал мои труды и приглашал меня возглавлять научные конференции в РАН по теме Наполеона. Это очень смелый шаг, я это всегда буду помнить.
Если говорить об Олеге, то, с одной стороны это зверь-расчленитель, с другой — невероятно комический персонаж. По сути он историком не является - по очень простой и формальной причине. К 64 годам у него не было ни одной книжки с грифом «монография» или «научное издание». Поэтому у меня огромные вопросы к руководству СПБГУ. Какого черта он числился доцентом, кто ему выплачивал зарплату и так далее.
Более того, когда выяснилось, что он таскал мои идеи без ссылки на меня, как на автора, его уже тогда нужно было уволить. И если бы это произошло, то сегодня аспирантка, а тогда студентка Анастасия Ещенко, была бы жива. Либо они не познакомились бы, либо она не стала бы продолжать отношения с изгоем. Но у нас ненавидят гражданское общество. И когда в СПБГУ писали письма с требованием уволить Соколова, руководство нарочито это проигнорировало. И получили труп.
Комичность в том, что Олег проиграл мне два суда и уже три месяца судебные приставы переводят мне его пенсию. И пенсия у него мизерная, что меня бесит. Почему в нашей стране такие мизерные пенсии у убийц? Я не понимаю, сколько лет мне теперь придется получать всю сумму по копейкам. Никогда не думал о пенсионной реформе, но когда вышел на чужую пенсию, то задумался.
- Наверное, если бы Соколов был на свободе и увидел мемы с вашей персоной, то у него появились бы новые поводы для остракизма…
- Вполне мог еще кого-нибудь от зависти зарезать. По баллистической экспертизе выяснилось, что выстрел произошел примерно в половине третьего ночи. А просмотр на моем канале ролика, посвященного празднованию моей победы в суде, отмечен в браузере у Олега в 2.26 ночи. Вот насколько опасно быть завистливым. Те, кто завидуют моим успехам — научным, певческим, режиссерским — ходят по тонкому бордюру Мойки или Москвы-реки, а потом их находят с двумя руками, что характерно, чужими.
