Как известно, лирические сцены Свифту не удавались. И, тем не менее, он отвлекся от своих вечных политических интриг и решил потворить сокровенное:
«Это просто слова. В них не более истины, чем
В индевеющих звездах на дне голубого пространства,
Нареченного, скажем, чужбиной… Отечеством… Братством…
Что неважно уже потому. Из описанных черт
Ни одна не готова теперь подлежать описанью,
Ибо красок, оттенков, тонов, наконец – препинанья
Достает лишь на жалкий набросок, корявый лубок,
Но и он, дорогая, не менее чем полубог.
Ты теперь неделима. От ямочки ниже спины
До системы отсчета, религии, адреса, мира,
Будь то мир из тебя - и обратно. Тем мера вины
Ощутимее, ярче, а как не по пальцам клавира,
То по буквам в слова, по словам в сочетания, из
Сочетаний во фразы, портреты, штрихи биографий
После – судьбы, эпохи, т.п., и уже не релиз –
Только пепел и дым от тебя и твоих фотографий,
Где уже не понять. И, похоже, не выяснить черт.
Там, где просто слова, в них не более истины, чем…
Капрал ударил в хлипкую дверь прикладом винтовки и громко прорычал:
- Откройте, полиция! Отдел по борьбе с незаконной научной деятельностью!
Скрипнул засов. Свифт ласково улыбнулся: «Что вам будет угодно?»
- Профессор? Я уполномочен провести обыск и изъятие! – капрал оттеснил хозяина животом и ввалился в малюсенькую, но аккуратно прибранную комнату.
- Понятых вызывать будете? – дружелюбно полюбопытствовал профессор.
- Нет. Согласно инструкции №17 «О модернизации» это теперь не обязательно. Если у вас есть книги, рукописи, письменные принадлежности и химикаты - сдайте их добровольно, - порекомендовал капрал, играя затвором.
- Извольте, - хозяин комнатушки, в которой умещались только стул, диван и тумбочка, отодвинул занавеску, взял с подоконника толстую книгу в переплете из крокодиловой кожи и бережно передал ее слуге закона. Затем порылся в карманах и выложил оттуда пару карандашей, увеличительное стекло и россыпь разноцветных пилюль.
Пошарив по комнате, капрал вскоре убедился, что больше ничего запрещенного здесь нет. Это означало, что для расстрела профессора на месте нет особых оснований. «Придется доставлять к прокурору, а это через весь город», - с тоской подумал он, а вслух сказал:
- Собирайтесь, живо!
Пока профессор шнуровался, слуга закона принялся листать книгу. Книги уже давно были запрещены, поэтому он умел читать только по слогам, но на этих страницах не смог понять ни слова, хотя буквы были знакомыми.
- О чем здесь? – спросил равнодушно.
- О, это редкая книга. Она дает необыкновенные возможности. Например, с ее помощью можно превратить камень в золото. Или стать начальником всей полиции… Эта книга дает власть.
« А ведь нас сейчас никто не видит, - подумал капрал. – Может, прежде, чем книга попадет в печь, стоит ей воспользоваться? Золото, конечно, вряд ли понадобится. У нас ведь деньги теперь ничего не решают. Их не зарабатывают, а дают, кому положено. Но вот если стать кем положено… От своей мысли капрал вздрогнул, моментально взмок и принялся озираться. Свифт невозмутимо возился со шнурками.
Власть… У капрала от волнения и восторга заурчало в животе. Он постепенно переставал себя контролировать.
- Говори! Как это сделать?! – взвыл полицейский и даже слегка пнул профессора сапогом.
- Сейчас, сейчас! – радостно отозвался Свифт. – Главное, чтобы сначала вы поняли, что такое власть. Власть – это когда человек может больше, чем другие, обладает особой способностью. Например – внезапно исчезать, растворяться в воздухе. Да с такой способностью вас немедленно произведут в генералы. К тому же можно прийти в керосинную лавку, взять лампу и исчезнуть, не заплатив.
- Да, да… - капрал дрожал.
- Съешьте вон ту пилюлю, которую вы у меня конфисковали. А теперь читайте по книге отсюда и до конца страницы. Не пытайтесь понять смысл, просто представляйте, как сейчас исчезнете.
Капрал, сбиваясь и запинаясь, дочитал по слогам непонятную фразу и действительно растворился в воздухе.
«Что-то они ко мне зачастили в последнее время, - подумал Свифт. – Надо бы сменить квартиру…»
