Андрей Яхонтов
Публикаций: 1069
Предрасстрельные фото бесстрастно (или все же с оттенком издевки?) запечатлели: обреченные мужчины и женщины закрываются руками, дабы не предстать перед палачами и потомками в постыдной наготе. Мерзко, угнетающе, переворачивает душу — старых и молодых перед казнью заставили раздеться.
Некогда оазис считался престижнейшим местом отдыха – средь заповедной зоны. С течением времени элитная провинция, да что там – кантон! – запустела, в полуразрушенных халупах остались бессмысленно доживать прежние хозяева – подававшие надежды баловни судьбы, опустившиеся, отторгнутые обществом, а то и семьями, обойденные покинувшим их везением и мало-помалу впадающие в прострацию живые трупы.
Наставшая вымороченная жизнь удручает. Вирус ткнул сухим смертоносным пальцем в каждого и указал, сколь пресыщенно, избыточно, анархично мы существовали, сколько лишнего понагородили и ввели в обиход (а действительно необходимым пренебрегали, отмахивались и отпихивались) — в то время как для повседневного благополучия довольно самых простых вещей…
В детстве нравилось наблюдать, как торит дорогу ручеек по пыльному асфальту. Откуда бралась вода? То ли в жаркий день живущий во флигельке при входе в наш тихий двор в Еропкинском переулке дядя Толя начинал мыть свой трофейный немецкий мотоцикл. То ли другая соседка по двору, баба Маня, после уборки выплескивала ведро мутной влаги на газон. И вот ручеек, еще не зная, что новые силы и воду ему черпать неоткуда, резво бежал вперед...
Почти одновременно – в марте-апреле – я потерял двоюродных брата и сестру. Трудно вообразить более непохожих (и тем не менее кровно родственных) людей. Их совпадение обнаруживалось подле пианино, когда дуэтом пели романсы. Обладали уникальным музыкальным слухом и красивыми голосами. Были значительно старше меня – дети войны, чьи жизни оказались навсегда опалены ее пламенем.
Брежнев пришел в церковь и услышал в благоговейно ненарушаемой тишине: «Счастливый ты, Леня…» Кто бы это мог к нему обращаться? Генсек поискал глазами. Вокруг ни души. А речитатив звучал снова и снова: «Счастливый ты, Леня…». Глаза привыкли к полумраку, Леонид Ильич понял: глас исходит от распятого Христа. И возрадовался: Сын Божий называет его счастливым…
XX век Россия провела вне внятных представлений о Боге: Его заменили земные вожди, революционные пертурбации, расстрелы и аресты неугодных граждан, создание новых вооружений и технологий, борьба с инакомыслием, голодом и прочими сопутствующими подлинными и мнимыми напастями — ставились и решались задачи сугубо преходящего свойства, отвлекающие от углубленного проникновения в сакральные тайны вечности.
Уподобление русского характера (а то и народа) неопрокидываемому, не укладываемому на лопатки обстоятельствами и врагами игрушечному ваньке-встаньке — сегодня, в коронавирусные дни, обретает особое звучание. Вспоминаются повесть Бориса Можаева «Живой» о неунывающем колхознике Федоре Кузькине, «чудики» Василия Шукшина и герои патриотических военных рассказов Михаила Шолохова, Константина Симонова, Алексея Толстого, Ильи Эренбурга…
Ну вот же, совсем недавно, 3 ноября, традиционно, привычно набирал наизусть запавший (долгие годы общения!) телефонный номер и поздравлял Мастера с внушительной датой. А он столь же традиционно отвечал: «Андрюшечка, это не юбилей. Вот будет сто… Но я вас жду. И почитаю новые стихотворения. Да-да, вроде бы года должны клонить к суровой прозе, а я ударился в юношество. В поэзию».
О чем ни заговори, какую социальную или культурную проблему ни затронь, все меркнет рядом со взметнувшимся над планетой страхом — несущимся и затягивающим в свой смертельный танец смерчем коронавируса. Он шествует костеняще, отменяет политические саммиты и благотворительные мероприятия, концерты рок-звезд и спектакли, кинопремьеры и пресс-конференции… Торжествует паника.
Чему учат сказки Андерсена и Шварца? Не надо верить на слово хитроумным ткачам, утверждающим, что производят первоклассную продукцию, надо убеждаться на ощупь.
Живем в обветшавшей империи (что, конечно, лучше, чем под собою не чуять страны). Декоративное подкрашивание, подновление фасада неспособно скрыть внутренних изъянов: то перебои с электричеством, то отключат отопление, с потолка льет, в отдельных точках возникают пожары или наводнения. Домоуправ и послушная ему ленивая бригада исправно взимают квартплату и повышают расценки коммунальных услуг, но на пользу требующему коренного капитального ремонта зданию эти потуги не идут.
«Сказка о рыбаке и рыбке» — это притча о том, что каждый в финале жизни приплывает к разбитому корыту (к которому уверенно держал путь на протяжении бытия). Ворчливая Старуха — Рок, Фатум, Судьба (как и навеваемые ею беспрекословно исполняющиеся запредельные желания): схлынет обман, развеется флёр, канут миражи — дворцов, богатств, столбового дворянства — и останешься один на один со Смертью, костлявой теперь уже не обманщицей, а процентщицей, которая пришла взимать по счету за оказанные услуги.
Антимонопольная служба известила: стиральные порошки Ariel и Persil и шоколад Linder, продающиеся в России, заметно отличаются от распространяемых под теми же марками в Европе аналогов. Любители пива давно заметили: зарубежные пенные напитки, поставляемые в Россию из-за рубежа, уступают качеством тамошним. У них покупателю предлагают высший сорт. А нам сойдет и похуже (в наших порошках, например, есть такие примеси, которые в западных странах запрещают сливать в стоки).
Криминальные короли съехались на печальное толковище. О нем участников оповещали устно. Не созванивались, не обменивались СМС, чтоб силовые структуры не прознали, не засекли. Сбор постановили провести в сугубой секретности. Отель абонировали неприметный, на окраине, срок подгадали в межсезонье, избегая наплыва посторонних. Регистрировались в рецепции под вымышленными именами. Заказали в ресторане банкет — якобы по случаю Дня донора. Наряжаться торжественно сочли излишним.
1 января. В рейсовом автобусе, курсирующем между аэропортом «Внуково» и станцией метро «Юго-Западная», трясутся по ледяным ухабам нахохленные, кутающиеся в куртки, прилетевшие из Антальи, Ларнаки, Шанхая посмуглевшие под тамошним солнцем пассажиры (не у всех путешественников, вернувшихся из дальних краев, остались деньги на такси).
На сайте «МК» — роман Андрея Яхонтова «Божья Копилка». Историческое полотно охватывает весь XX век. В романе действуют Григорий Распутин, Николай II, обер-прокурор Святейшего синода Константин Победоносцев, Фрейд, Кафка, Лев Толстой, Дмитрий Менделеев, Ленин, Сталин, Берия, Гитлер и обыкновенные простые люди: регент Успенского собора в Кремле Виссарион Былеев, его сын Петр, мудрец Шимон, красавица Ревекка и ее жених Пинхас.
Продолжаем публикацию романа Андрея Яхонтова «Божья Копилка». Сегодня — заключительная часть первой книги. О чём в ней речь?
Жизнь: все бегут сломя голову к финишу. Смерть: все топчутся, не желая пересекать последнюю, финишную черту.
В этой части романа Андрея Яхонтова «Божья Копилка» Зигмунд Фрейд предстанет вовсе не таким, каким привыкли воспринимать его апологеты психоанализа. Адольф Гитлер окажется далек от традиционного образа фюрера всея планеты. Что уж говорить о «глыбе», «матёром человечище» Льве Толстом и его супруге, этот семейный дуэт засияет всеми гранями скандального взаимонедопонимания — ведь все несчастливые брачные дуэты несчастливы каждый по-своему.